Цоканье копыт тонет в мелком гравии, которым была усыпана вся дорога около конюшен - на всякий случай, чтобы сюда не сунулся братец. Он и так достаточно недееспособен, бесполезен, но власти у него всё еще достаточно, чтобы доставать её даже на расстоянии. Марго чувствует, как мягкий ошейник сдавливает горло, тянет назад, в след за тонким поводком, который крепко обосновался в руках Мейсона. Он умело дергает за ниточки, будто бы его сестренка была очаровательной куклой марионеткой. Единственное, до чего у него еще не получилось добраться, так это конюшня. Марго с самого детства любила конный спорт. Это успокаивало и помогало сконцентрироваться на чем-то другом, кроме какой-то слепой ненависти к семьи и презрения к окружающим. Она могла сбежать куда-то далеко, но не только физически, а и морально. Животные ей намного больше нравились, нежели люди, которые могли предать, сделать больно и унизить. Так или иначе, ей долго пришлось подбирать себе занятие, пока она не нашла себя в конных прогулках. Лошади оказались не просто ее животными, не просто созданиями, которые демонстрировали невероятный ум и доброту. Они стали ее спасением от семьи, от мерзких свиней, которыми был заполнен весь дом. И имела в виду она не самих животных, которые они выращивали, а про людей, которые постоянно приходили к ним. Про своего брата, который заплывал жиром и так мерзко улыбался. Про родителей, которые отмахивались от своей дочери, бегая лишь за старшим сыном.
С возрастом любовь к лошадям только увеличилась, а хобби стало полезной привычкой. Марго уезжала куда-то далеко, лишь бы не видеть брата. Будто бы пыталась убежать от всех проблем, чтобы ничто ее не беспокоило. Получалось редко, но каждый раз эти поездки помогали оставить проблемы далеко позади, ускакать куда-то, где ее не смогут найти. Мейсон бесился, злился, но вот что-то с этим сделать не мог, ведь надо быть совсем идиотом, чтобы лишить Марго последней радости. Настолько переходить границы он не рисковал, поэтому оставил ей возможность уезжать в любую минуту. В конце концов, сестра нужна была ему живой, ведь никто не будет бегать за ним и помогать ему. У Марго слабостей было много и он их всех знал, но ни одна не могла сравниться с его физической слабостью. О чем уже знала сама женщина, понимая, что имеет власти больше, чем кажется. И пользовалась этим с умом, постепенно ведя войну с собственным братом, желая наконец-то изжить его со свету. Конюшня стала её пристанищем, в котором она держала оборону, скрывалась в особо тяжелые минуты, чтобы потом вновь выйти на арену с маской безразличия и равнодушия. Её последний форд в этом доме не мог упасть, потому что строился слишком долго и невероятно тщательно, ведь это место стало для неё спасением.
Марго закрывает глаза, представляя на секунду, что все-таки Мейсон мертв. Она вновь возвращается в свою клетку, после непродолжительной прогулки в ближайших лесах. Быть может, если бы братец действительно умер, то она была точно свободной. Всё равно, что ей ничего не достанется, плевать, что она потеряет всё. Зато свобода будет. Верджер чувствует её на кончиках пальцев, слышит дыхание за спиной, но в итоге упирается в свою персональную золотую клетку. Да, сейчас у неё больше власти, чем когда-либо, но это не означает, что Марго освободили. Она всё так же стучится в закрытые двери особняка, с дикими отчаянием пытается сбежать и никогда не возвращаться. Но пока у Мейсона есть деньги сестра от него никуда не денется. Он может забрать у неё все, лишь возможности стать матерью, денег, затягивать невидимый ошейник на шее. Верджер может всё, но только у него нет возможности забрать любовь сестры к свободе. Этот вид любви нельзя было ничем уничтожить, даже если очень сильно стараться. И Марго это знает, каждый раз обворожительно улыбаясь, стараясь угодить своему братцу всем, вызывая лишь приступы злости у него. В такую игру нужно играть вдвоем, но вот только у Мейсона все силы уходили на ненависть к Ганнибалу и попыткам его найти. А, ну, и на сеансы психотерапии. Верджер лишь пожимала плечами на все его причуды, а затем уезжала, не желая ввязываться в очередные много бюджетные авантюры. Впрочем, в последнее время ей хотелось оставаться в доме всё чаще и чаще, с интересом наблюдая за новой персоной.
Люди всегда приходили к ним, и она с детства привыкла к бесчисленному потоку людей, которые постоянно находились в особняке. Но Алана.... Она стала тем самым "но", которое было в жизни у каждого. Все давно знали, за какую команду играла Марго и её предпочтения, которые уже никого не смущали. Так что для неё было вполне нормально, что очередной психиатр братца оказался вполне симпатичной и умной женщиной. Уже чуть позже, Верджер от души посмеется от иронии происходящего: Алана спала с Ганнибалом, когда Марго спала с Уиллом. Это и правда было весьма смешно, если учесть специфическое чувство юмора женщины и тот факт, что ситуация совсем не подходит для шуток. Для полноты картины им надо обязательно переспать, а потом это же сделать Грэму со своим уже не психиатром. Верджер оставляет эту идею где-то в голове, обещая к ней вернуться. Когда-нибудь никогда, потому что подобное увлечение ей вряд ли позволят, а подставлять очаровательную Алану под удар совсем не хотелось. Держаться на расстоянии от людей, которые были интересны для неё - это всё, что всегда оставалось Марго. И всё, чем она могла довольствоваться в последнее время.
Блум пошла на сближение сама, всё чаще пытаясь с ней пересечься. Приезжать раньше и ловит её около конюшен, как и сегодня. Верджер смеется, считая, что это лишь медицинский интерес, потому что она полна проблем и странностей почти так же, как и Уилл. Вот только она своих кошмаров не боится и вполне с ним существует, когда же бывший аналитик ФБР постепенно сходит с ума. Именно поэтому ей было больше любопытно, как же поступит Алана, как будет себя вести. Они анализировали друг друга, пытаясь найти какой-то особенный ключик, чтобы открыть тайны, которых у них обеих было много. Марго видит темные волосы еще издалека, пока сама скрыта за деревьями. И делает вид, что совсем не придает этому значения, полностью погрузившись в свои мысли. Она игнорирует её еще долго, лишь кивая в знак приветствия. Верджер почти забывает о присутствии постороннего человека, пока возится с лошадьми, успокаивая своих любимец. А затем складывает губки буковкой "а", с удивлением замечая Алану на выходе. Марго улыбается вежливо и слегка отстранено, будто бы боится, но вот не за себя, а за собеседницу. У неё есть навязчивый страх, что все, кто в итоге будет с ней близок, так или иначе попадут под расплату от Мейсона.
- Здравствуйте, доктор Блум. Снова приехали раньше?
Верджер старается говорить спокойно и вежливо, отдавая при этом приказы конюха, чтобы они проследили за животными. По её подсчетам до начала сеанса оставалось еще время, так что она вполне могла проводить гостью до братца. А заодно и провести время с пользой для себя, ведь как бы силен не был страх, что это всё закончится не слишком хорошо, Марго не могла и не хотела отрицать того факта, что Алана ей нравился. Поэтому, можно было постараться рискнуть, ведь хуже быть не может.