[NIC]arya stark[/NIC][AVA]http://funkyimg.com/i/224DJ.png[/AVA]

i see you, wolf child. blood child. i thought it was the lord who smelled of death.
Винтерфелл.

Стоя на самой вершине одинокого холма, которые на Севере в огромном количестве тянутся верхушками к небу, будто пытаясь казаться ещё выше, чем они есть на самом деле, Арья Старк задыхалась. То ли от переполнявших её чувств, то ли из-за морозного воздуха, царапающего её лёгкие, — она глубоко вдыхала запах диких трав, недавно выпавшего снега и срубленных деревьев. Но это ли дом? Это ли край, который она считала родным всю свою жизнь? Впереди виднелись лишь развалины — пепелище, на месте которого когда-то стоял крепкий каменный островок, прибежище Старков из Винтерфелла. Не было больше башенок, вздымающихся в самое небо, не было внутреннего дворика, в котором то и дело сновали кузнецы и прачки с руками красными от тяжёлой работы. Только вороны, кружащие вокруг того, что некогда считалось оплотом Хранителей Севера, многих поколений северных лордов и их семей.

Арья Старк возвращалась к пустоте. Всё ещё пытаясь цепляться за прошлое, она наивно поверила, что, стоит только ей увидеть Винтерфелл, как всё снова встанет на круги своя. И с войны вернётся Робб, неся за плечами гордое знамя Старков, и отец возьмёт её на руки, прижав к самому сердцу, и мать в очередной раз укорит в плохих манерах. Но в реальности нет больше ни Робба, чья голова была варварски отделена от тела, ни Кет, что ныне покоится в землях Фреев с перерезанным горлом, ни Неда с отрубленной головой. Где-то по-прежнему продолжают влачить жалкое (а в этом не было никаких сомнений) существование маленькие Бран и Рикон, первая красавица Севера Санса. И ничего неизвестно об их судьбе Арье — только воспоминания о них, которыми та живёт последние несколько лет.

Только воспоминания спасают Арью Старк от коллапса. Только Игла, припрятанная у пояса под боком, согревает в холодные длинные ночи. Только список, который она нашёптывает себе под уста снова и снова, а потом забывается беспокойным сном, помогает не потерять веру. А сейчас, видя разрушенный до своего каменного основания Винтерфелл, Арья Старк хочет кричать от обиды, от злости, от негодования. От того, что воспоминания её обманули.

Если хорошо подумать, с Псом было не так уж и плохо. Он, конечно, не располагал какими-либо добрыми чувствами по отношению к девочке Старков, надеясь подороже продать её тётке Аррен, но зато не болтал не по делу. Держал язык за зубами, когда это было нужно, делился куском хлеба, доверял настолько, насколько мог. Доверие его и погубило — выведав удобный момент, Арья Старк успела воспользоваться им. Ей не нужно было много времени и сил, чтобы понять: им с Псом не по пути. Решение было принято незамедлительно, человек из списка был хладнокровно устранён. Вспоминая его мольбы, наивные просьбы о скорейшей смерти и величайшей милости, Арья смеётся. Истерически, ненормально, нездорово. Она никогда бы не пощадила его.

Волчье дитя, кровавое дитя, чёрное сердце. На её руках крови было немного, но этого достаточно, чтобы считаться опасной.

Редкие люди в Вестеросе знали Арью в лицо — украсть в постоялом дворе лошадёнку и пересечь несколько земель для того, чтобы попасть в Винтерфелл, для неё не составило большого труда. Девочка, что много десятков раз висела на волосок от смерти, была приспособленкой — цеплялась за жизнь хваткими, крепкими волчьими лапами. Ночью видела яркие, красочные волчьи сны, была вожаком своей стаи и просыпалась со стальным привкусом крови на губах. Ночью она была дикой, свободной, ни в чём не нуждающейся, а по утрам терзалась тоской по своей лютоволчице. Нимерией та была названа в честь великой воительницы, той женщины, которой Арья восхищалась. А это, надо сказать, случалось нечасто.

Арья Старк сбегает с холма, отпустив лошадь, — та хорошо ей послужила, пришло время отдать долг. Вынимает из ножен верную Иглу, которая сверкает на тусклом северном солнце опасным ледяным блеском. Из глубины развалин, которые кажутся совсем древними, слышатся какие-то звуки, и девочка останавливается. Прислушивается, мигом падает в траву, которая, к счастью, достаточно высока, и за ней можно спрятаться. Напрягает зрение так сильно, что глаза начинают слезиться, но наконец-то отличает несколько фигур, стоящих в отдалении. Сердце щемит от боли — чужаки вторглись в её родной дом! Чужаки топчут землю, на которой она выросла! Чужаки глотают воздух, которым пропиталась каждая клеточка её измождённого долгими странствиями тела! Неприятно зудеть начинает рубец на руке, полученный совсем недавно — несмотря на отличные навыки верховой езды, Арья всё ещё совершает ошибки. Перекладывает Иглу в другую руку, и холод металла успокаивает ноющую боль.

Ползком она пробирается вперёд, царапая лицо осокой, пытаясь быть бесшумной настолько, насколько это возможно, и наконец достигает цели. Этих людей она видит впервые и не может сказать, кто они. Если бы здесь был Нед или Кейтилин, они бы точно знали, как поступать дальше, но Арья Старк — маленькая глупая девочка, чересчур бесстрашная и, вследствие этого, безрассудная. Сумасшедшая.

Её сердце колотится так быстро, что она задыхается вновь. Поднимает глаза к небу, моля Старых Богов о том, чтобы они послали ей озарение, любой намёк на то, что эти люди — чужаки, но не враги. Но в небе лишь вороны, которые стайкой кружат над развалинами, скрипучими голосами возвещая о своём присутствии. Арья Старк снова одна в целом мире, и снова одиночество разъедает её изнутри. Она хотела быть сильной, большой волчицей, но на деле взрослая жизнь — та ещё дрянь.

Арья устала быть сильной. Устала от того, что каждый день приходится выбирать, ставить перед собой задачи, думать о ночлеге и пропитании. И с каждым днём всё больше хочется снова прильнуть к материнской груди, извиниться за своё поведение, взять в руки шитьё и сесть в углу, расправив платье, как истинная леди.

Арья готова стать леди ради того, чтобы призраки прошлого ожили.
[SGN][/SGN]