Рано или поздно школа случается со всеми детьми, хотят они этого или нет. Для кого-то она станет чередой нечеловеческих испытаний, начинающихся с макания головой в унитаз в младшем возрасте и заканчивающаяся поножовщинами во время перемен и после уроков во время обучения на старших курсах. Для кого-то она будет заунывной рутиной, состоящей из тонны малопонятной информации, которую обязательно нужно вызубрить для успешной сдачи межсеместровых тестов. А для кого-то превратится в самое настоящее «окно во двор», место, где ребёнок сможет отыскать всё, что пожелает его душа, стоит лишь свернуть в верном направлении и не робеть больше положенного. Процент таких счастливчиков ничтожно мал, но Джошуа в этом плане везёт, и он попадает волей случая ли или же по причине обеспеченности родителей в не самое плохое место на земле. В той школе, где он обучается, он может найти выход для своей гиперобщительности, повсеместно окружая себя стайками из приятелей, чьи лица он забудет к следующему году обучения – дети здесь не задерживаются надолго, почему-то ищут более престижное учреждение, в то время как на фоне текучки Смитов, Уайтов, Блэков и прочих «-ов» фамилия «Вашингтон» становится константой. Наверное, за это его и любят учителя. За то, что хоть кто-то не уходит от них, хоть кто-то постоянен и надёжен. А Джош, да, он надёжный мальчишка. Точно один из тех, на кого можно положиться. К тому же, если он и не пытается быть отличником, то, по крайней мере, радует педагогов неплохой успеваемостью в целом, а так же не принадлежит ни к секте самодовольных и напыщенных малолетних индюков, считающих себя хозяевами не только положения, но и всего школьного комитета,  ни к компании задир-отщепенцев, избалованных до такой степени, что для них главным занятием был и остаётся очередной матч с соседом на портативной приставке, нежели речь учителя. Джош может себе позволить черкать на полях в математической тетради, во время того как объясняется очередной сложный для разбора пример, но его отвлечённые забавы настолько невинны по сравнению с преобладающей наглостью, что преподавателю почти всё равно на то, что Вашингтон его не слушает. В конечном итоге он всё сдаст, а об остальном и печалиться нечего.
Джош любит школу, потому что там весело и интересно, - ровно настолько, насколько ему необходимо. Вокруг него постоянно ошиваются представители вышеупомянутых классных «группировок», но ни к одной из них он и не думает присоединяться. Ему достаточно общения на переменах, обмена комиксами или книгами, помощи в прохождении особенно сложного лабиринта в «Крэше» или победа над боссом в «Сонике», передачи записок и шпаргалок, но не участия в бескультурных и малоприятных розыгрышах и насмешках. Подобного поведения Джош не одобряет, поэтому предпочитает держаться от издевательских выходок в стороне. Но даже несмотря на это с ним продолжают общение. Он кто-то вроде нейтральной территории класса, которая принимает тебя таким, какой ты есть, невзирая на различие взглядов на жизнь, интересов и особенностей поведения. Но после того как семестр заканчивается, а дети, сдав экзамены и написав контрольные, освобождают свои шкафчики для новичков, никто из тех, кто, казалось бы, был довольно близок в общении с Джошем, не позвонит и не напишет ему. Джош к этому привычен, поэтому с лёгкостью отпускает то появляющихся, то исчезающих из его жизни людей. Главное, что у него есть родители и младшие сёстры. А остальное… ну, как-то само по себе сложится.  Как почти сложилось с соседом по ряду по имени Тони – тот отучился добрые два с половиной года и ушёл только в начале нынешнего семестра из-за того, что его семье пришлось перебираться в дальний район Лос-Анджелеса, делая тем самым невозможным короткую дорогу до школы. Этот мальчишка бегал за Джошем, как собачонка, но при этом не выглядел подхалимом, а искренне радовался тому, что у него, наконец-то, нашёлся друг по интересам. Они вместе решали контрольные и делились идеями для сочинений, а после уроков забегали в ближайший фаст-фуд, чтобы просадить в нём все карманные деньги. Но вот Тони уходит, а Джош остаётся один, постепенно начиная свыкаться с тем, что людям свойственно пропадать. И несмотря на крепкую сердечную привязанность, на наивные детские мечты и стремления – всё равно рано или поздно человек уйдёт. Но на замену обязательно появляется кто-то ещё, кто восполняет пустующую ячейку своим присутствием. Так Джош знакомится с очередным аутсайдером-новичком по имени Крис. Знакомится совершенно спонтанно, волею случая, и после этого пытается не упускать его из виду. Просто потому что он кажется ему забавным и приятным. Тем_самым человеком, с которым можно весело провести время, наверняка истекающее к концу очередного полугодия. Поэтому Джош старается не терять ни минуты.
Крис – робкий и смешной очкарик, и по меркам Джошуа он отлично подходит ему в качестве компаньона; над этим парнем можно безобидно пошутить и как-то по особенному посплетничать о девчонках или невежливости какой-нибудь «золотой шишки» класса. Ещё его можно научить перекидываться ластиками через весь класс и пускать самолётики со шпаргалками во время самостоятельных работ над пройденным материалом. Но это всё потом, когда Крис перестанет смотреть на своего нового знакомого взглядом не то волчонка, которому отдавили телегой хвост, не то упавшего вниз головой в сугроб филина, который крайне не доверяет враждебному внешнему миру и всем его обитателям. Для этого нужно завоевать расположение новичка, которому до бывшего мнимого авторитета нет никакого дела. Как? Да хотя бы прямо сейчас, на дополнительных физкультурных занятиях, когда вокруг зажатого со всех  сторон и внутренне Криса собираются ловкие и проворные одноклассники, а его самого чуть ли не пинками загоняет в строй мерзкого характера женщина, у которой нет никаких лидерских качеств, одна тирания и склонность к фаворитизму.
- Дышите глубже, мистер Хиллари, - поймав на себе отчаянный взгляд вусмерть перепуганного Кристофера, Джош улыбается так, словно приглашает того к самому необычному в жизни приключению. – На вершине этой горы вам кислород ой как понадобится.
Не особый поклонник спорта, но способный держать себя в форме, Джошуа не раз покорял этот скалодром вплоть до самого потолка, и за время многочисленных вылазок уже успел запомнить, куда лучше всего ставить ногу, как подтягиваться, где можно позволить себе вольности с перепрыгивания с уступа на уступ, а где лучше этого не делать. Поэтому он без былого энтузиазма, но с отточенной почти до идеала сноровкой начинает карабкаться по разноцветным уступам, вполглаза поглядывая за своим неофициальным подопечным.
И когда заминка Криса затягивается, а сам он срывается вниз, провисая на страховочных тросах, Джош чувствует, как его сердце неприятно пропускает удар. Только что он обещал перепуганному пареньку захватывающий экспириенс, но теперь ощущает себя наглым обманщиком, подведшим все возложенные на него ожидания.
- Чёрт, Кочис… хреновый из тебя индейский вождь-освободитель, - вполголоса бурчит Вашингтон, тут же морщась от нарастающего снизу мерзкого гогота. Сейчас он чувствует себя частью неприятного анекдота, суть которого заключается в том, что лажает кто-то сторонний, а стыдно почему-то ему. Но какой к чёрту может быть стыд, когда человек в беде, а всем, включая учителя, мягко говоря на это наплевать? Ещё раз ругнувшись, но этот раз уже непечатно, и закатив глаза чуть ли не до самого затылка, Джош начинает спуск к терпящему бедствие и что-то там малоразборчиво скулящему Кристоферу, попутно продумывая план действий.
- Тише, Поттер, - оказавшись рядом, Джош берёт барахтающегося на тросах мальчишку в захват и изо всех сил старается вытянуть его на себя. Тяжелый, а. Интересно, какую диету соблюдает Кристофер? Или он, садясь на неё, ненароком раздавил несчастную в лепёшку? – Расслабься. Дьявольские силки не выпустят тебя, если ты будешь продолжать им сопротивляться.
Кажется, это подействовало. По крайней мере, Крис перестаёт дёргаться и извиваться, мгновенно облегчая Джошу работу. Тот, спустившись чуть ниже, перехватывает чужую руку и, изловчившись, водружает только что отнятые очки на раскрасневшуюся и искажённую паникой физиономию.
- Всё идёт по плану, Поттер.
Ну, почти по плану. Заклинившая страховка не даёт спасателю-скалолазу ни единого шанса высвободить мальца, поэтому Джошуа, решительно закусив губу, собирается в очередной забег до вершины.
- Держись, - насильно заставив ухватиться за ближайший широкий выступ, Джош снова лезет наверх, но на этот раз наверх-наверх, до самого сцепления, чтобы в одиночку выдернуть съехавший трос из бобин. Дорога обратно проходит в напряжённом молчании, больше из-за того, что сам Джошуа волнуется так, что его начинает мелко потряхивать от перенапряжения. Спуск оказывается не таким захватывающим, как попытки заставить перестать барахтаться юного паникёра, и где-то через пару минут они оба успешно приземляются на силиконовый настил, а Джош, подсуетившись, отстёгивает героя дня от этих самых «дьявольских силков». Свободно вздохнуть ему удаётся лишь в тот момент, когда ноги Криса касаются земли, а сам он подставляется под чужое шаткое тело.
- Наверное, вам деньги платят за то, чтобы вы вот так ржали над теми, кому требуется помощь? – безапелляционно бросает Вашингтон, проходя мимо миссис Пикс с мешком с картошкой по имени Крис на плечах и совершенно не заботясь о том, что его слова могут быть услышаны. – А родители отстёгивают деньги из бездонных карманов своим драгоценным ублюдкам ради бесплатного шоу с беззащитными в главных ролях.
Джош редко злится. Можно сказать – никогда. Но подобное поведение со стороны педагога попросту выбивает его из колеи, и он не трудится в подборе слов ради соблюдения субординации. Он говорит то, что думает. А думает он мало приятного о своём окружении в эту минуту. Единственным адекватным для него человеком остаётся Крис, которого Джошуа любезно ссыпает на лавку и отходит на пару шагов, чтобы дать бедолаге отдышаться и прочувствовать твёрдую почву под подошвами своих кроссовок.
- Эй, Крис. Порядок?
Надежда на ответ варьируется где-то пятьдесят на пятьдесят. Ну и ладно. Главное, что у самого Джоша совесть чиста, несмотря даже на то, с каким вызовом вперилась на него физкультурница, и как зловеще затихли одноклассники после звенящей канонады дурацкого гогота. Даже если ему будет грозить выговор или разлад с «приятелями» - плевать. В этой школе есть учителя и получше, а пристыжено уткнувшиеся оболтусы исчезнут из его жизни раньше, чем наступит пора зимних тестов.