Жизнь в Сиэтле во много раз отличалась от жизни в Лос-Анджелесе. Здесь у меня совершенно не было друзей и родных, я переехала на новое место, чтобы никто и ничто не мешало мне двигаться к поставленным целям. И хотя эту жизнь сложно было назвать "новой", но что-то резко отличающееся от прошлой в ней было. Свобода и одиночество. Я была вольна делать то, что хотела, строить жизнь так, как сама считала нужным, не спрашивая разрешения и не идя на поводу чужого мнения. Если бы мне захотелось в два часа ночи сходить в круглосуточное кафе через два квартала - никто бы меня не остановил. Если бы я решила уехать в соседний штат ради встречи с загадочным человеком, разбирающимся в оккультных силах и магических артефактах, никто бы не покрутил пальцем у виска и не отговорил бы от этой идеи. Совсем как в стихотворении - и вечером никто не ждет, и делать можно все, что хочется. Но теперь это не вызывало во мне такого дискомфорта, как год назад - дважды в одну реку не войдешь. Было плохо и тоскливо, но жить с этим я как-то научилась. Не отпустила, не забыла, но смирилась, и это, пожалуй, еще хуже, чем дергать ногами на глубине, пытаясь балансировать на поверхности. Просто отдаться течению и перестать сопротивляться, думая, что рано или поздно тебя выкинет на какой-то берег. Я перестала пытаться зажить счастливо и встретить хоть кого-нибудь, кто мог бы залечить мои кровоточащие душевные раны. Рано или поздно потеряешь всех, так какой смысл привязываться, если в конечном счете снова почувствуешь лишь боль.
Поэтому я пропадала на работе и учебе сутками, совсем редко оставаясь дома одна - только на ночевки или перекусы. Что угодно, лишь бы не быть одной наедине с депрессивными мыслями, возвращающими в прошлое. Нужно думать о будущем и, конечно же, жить настоящим, если хочешь чего-то добиться. И несколько раз в месяц по вечерам я училась на эколога, а в остальное время работала на скалодроме и искала информацию об изгнании духа вендиго. Обучать детей на скалодроме очень интересно, ровно как и работать с ними. Это не только способ проявить заботу и внимание, это еще развивает выносливость и терпение, потому как шесть-восемь часов общения с маленькими детьми - это только на первый взгляд кажется простым. На втором занятии начинаешь понимать, что это просто нереально сложно, что к каждому ребенку нужен подход, что не каждый справляется с задачей и понимает с первого или третьего раза, что ему объясняют. Но вот уже несколько месяцев я работала в «Seattle Bouldering Project» на выходных и в свободные от учебных занятий дни. Нужно было чем-то занимать себя и беспокойные мысли, а также где-то бесплатно тренироваться, а совмещатьработу и тренировки было самым идеальным вариантом решения задачи. Наверное, то, что я задумала и ради чего тренировалась, набирая нужную спортивную форму, можно было назвать безумием, но ведь об этом никто не знал и, следовательно, не мог меня осудить. Затея и впрямь была сумасшедшей и невероятно опасной, но разве меня возможно было остановить теперь, когда пройден такой большой этап подготовки и планирования, когда уже нечего терять?
Я планировала вернуться на гору Вашингтон и спуститься в проклятые шахты, рискнуть всем - и будь что будет. Это было небезопасно, безрассудно, практически невероятно и неосуществимо, однако надежда всегда умирает последней. Я могла бы попросить Майка помочь мне и составить компанию, потому что мы... ну... действительно прошли с ним и огонь, и воду, и я знала, что он не откажет и даже охотно согласится, точно также терзаемый чувством вины, как и все мы выжившие. Вот только это чистой воды самоубийство! Если Джош и правда окажется живым, но наполовину вендиго, то Майк не жилец. Он первый, кого наш вендиго-друг разорвет на кусочки, едва только завидев на горизонте, и дальнейшая экспедиция будет обречена на провал.
Какие еще были варианты? Крис, Эшли, Майк и Мэтт - вот все, кто остались в живых после той ночи, включая меня. Предлагать подобное Мэтту не имеет смысла, не нужно быть провидцем, чтобы предсказать его решительный и трусливый отказ, ровно как бессмысленно было предлагать это и Эшли, от которой вообще никогда не было пользы, тем более в опасных для жизни ситуациях - проверено на практике. Из всех перечисленных оставался только Крис, и вот в нем я была уверена на все сто процентов. Он бы вернулся в шахты, оказал бы посильную помощь и вряд ли бы посчитал меня сумасшедшей. Мы оба не считали Джоша сумасшедшим психом даже после всего, что тот сделал ради этой своей шутки, розыгрыша, так что и друг о друге не сумели бы сказать так. Означало ли это, что мы были еще более чокнутыми? Да кто его знает. Я знала только одно - выгорит эта идея или нет, но мы оба будем готовы стоять до последнего и рисковать собственными жизнями, чтобы спасти своего лучшего друга. Хах, прямо последние романтики на Земле.
И все же сомнения были, совсем крохотные. Они основывались на размышлениях о последствиях той ночи, вероятно, не самых объективных - мне казалось, что только Крису и Эшли больше остальных повезло остаться в живых, потому что все остальные потеряли единственных любимых людей в тех шахтах и в одиночку должны были справляться с болью от потери. Ведь хуже всего просыпаться, зная, что ты остался в живых, а твой близкий человек - нет. Даже находясь в разных городах и штата, мы втроем - те, что остались одни во всем мире - просыпались с одним и тем же чувством одиночества и тоской, заполняющей душу. Кем бы мы не пытались заменить тех, кого потеряли, никто не был достаточно хорош, да и неизвестно - будет ли. Такое не забывается и не отпускается, такое преследует до конца жизни и сидит где-то глубоко внутри, напоминая о себе хотя бы раз в год на протяжении жизни, где-то в декабре в честь годовщины тех ужасных событий. Вот только мне достаточно было годовщины исчезновения близняшек, чтобы понять, что годовщину исчезновения Джоша я не переживу, если не вернусь за ним и не узнаю, жив он или нет, возможно ли его спасти. Такой же ошибки, как с Ханной, превратившейся в вендиго лишь от съеденного тела Бет, я допустить не могла, особенно, когда теперь точно знаю, что в этом мире возможно все и даже больше.
"Привет. Я в ЛА, не хочешь встретиться?" - пишу я Крису короткое сообщение, видя его статус "онлайн" в социальной сети. Была не была. Если согласится, значит, половина успеха в кармане, а если нет... В любом случае мне бы хотелось увидеть его. За последний месяц я постаралась встретиться со всеми выжившими, и, не будем таить греха, но только слепой мог не заметить, насколько все эти встречи напоминали мое с ними прощание. Быть может, я и правда видела их в последний раз, а они - меня. Я не знаю, с чем придется столкнуться в шахтах, какой будет развязка истории и итог этой поездки, остались ли в живых еще какие-нибудь твари, вдруг не все погибли в горящем доме... И я старалась смотреть на вещи реально: как бы мне не хотелось умирать и как бы ни рассчитывала на "хэппи-энд", но такой вариант был возможен - пятьдесят на пятьдесят вместе с вероятностью выжить. Оставалось только встретиться с Кристофером, и я неспроста поставила его последним в "расписании" встреч. Я улыбалась, как ненормальная, когда спустя несколько мгновений получила положительный ответ. Сборы не заняли у меня слишком много времени, поэтому я вышла из дома заранее, зная, что не смогу усидеть еще полчаса - слишком невыносимо. Моя первая поездка в Калифорнию спустя столько месяцев, после переезда в Сиэтл я даже не вспоминала о родном городе, с которым было связано слишком много воспоминаний. И сейчас я решила прогуляться пешком до назначенного места встречи, предаваясь ностальгии и даже грусти. Столько мест, улиц, даже деревьев, с которыми связаны счастливые, и не очень, моменты. Я присаживаюсь на лавочку, предварительно оглядываясь по сторонам - Криса нигде нет, а значит, он еще в пути. Спустя минуту я засматриваюсь в одну точку, погружаясь в собственные мысли, и не слышу приближения друга. Я резко оборачиваюсь на движение и глухой звук падения, удивленно округляя глаза, и вижу улыбающегося во все тридцать два Кристофера. Губы непроизвольно растягиваются в улыбке, и я коротко хохочу, восклицая:
-Крис! Ты в своем репертуаре, - театрально закатываю глаза, а затем поднимаюсь с лавочки и подаю ему руку: -Впервые смотрю на тебя сверху вниз, Кочиз. Странное чувство превосходства, - пытаюсь иронизировать, чтобы поддержать ту атмосферу легкости и даже радости, что установилась с первых секунд этой встречи. Он шутит, и это вселяет уверенность и даже радость, что у Криса не все так плохо. -Конечно, пойдем. Прямо мысли мои читаешь, - отвечаю я и вздыхая, борясь с волнением. -Ты не поверишь, но я безумно рада тебя видеть! - Выпаливаю я на одном дыхании и спустя мгновение уже сжимаю его в дружеских объятиях.
Когда мы заходим в "Старбакс", время переваливает за полдень, а о жизни "после" уже рассказано все, что только можно. Я не помню, когда так рано куда-либо выбиралась, тем более в компании, и это определенно радует, потому что с утра, особенно если начать его с кофе, можно поговорить на свежую голову. Я заказываю латте со льдом, крамелью и взбитыми сливками и прохожу за столик, присаживаясь напротив Криса. Я не знаю с чего начать, но говорить на абстрактные темы, как мне кажется, становится сложно обоим. Я понижаю голос, чтобы бабушка, присевшая за соседний столик, не стала крестить наш столик, дабы отогнать Сатану, и начинаю говорить:
-Слушай, Крис, я не знаю, с чего начать. Просто, знаешь... Я не могу забыть то, что пережила. Что все мы пережили. Мне кажется, я скоро с ума сойду, потому что все, о чем я могу думать, так это о том, что Джош, вероятно, жив и переживает нечеловеческие муки, если его тело так и не нашли. Те двое, которых отправили в шахты после нашего спасения, не вернулись, и это... Дало надежду. Может, мне одной так кажется, но я уверена, что Джош жив. Мы же ошибались по поводу Ханны, и вот, что в итоге вышло. - Пожимаю плечами, пытаясь отогнать подступающую нервозность, и продолжаю, видя заинтересованность в глазах собеседника. И, возможно, понимание. -Ты был его лучшим другом, Крис. Скажи, ты допускал такие же мысли? Потому что если да, то я, кажется, знаю способ, как спасти его. И для этого нужно будет вернуться в Блэквуд Пайнс. - Ну вот, сказала. Кажется, я сейчас неплохо так озадачила Криса, потому что он смотрит на меня... Да, просто смотрит. В шоке? Я не знаю. Я просто опускаю взгляд в чашку и делаю глоток немного остывшего кофе.

-Мне тоже тебя не хватало, мэйт, - тихо произношу я, болтаясь в воздухе в крепких объятьях Кристофера. Я действительно скучала, и по нему, пожалуй, больше всех. Да и как можно не скучать по этому отважному, но неловкому ботанику? Наверное, я сказала бы еще больше и рассказала, как мне теперь живется [хреново, если честно], но мне не хотелось показаться слишком уж сентиментальной и, в последствии, грустной. Общение спустя полгода началось на такой непринужденной и веселой ноте, что омрачать его не было смысла. Сейчас происходит так мало хорошего, так зачем упускать единственный светлый момент за долгое время? Впереди и так предстоит разговор не из самых простых, и уже после него можно подумать, рассказывать ли все, что наболело, или уехать в северный штат, оставляя друга в неведении твоего душевного состояния.
И всё же мы оба понимали, что ходить вокруг да около одной щепетильной и важной для нас темы долго не сможем. Как бы ни было весело и хорошо по пути в кофейню, какие интересные разговоры и увлекательные дебаты на различные темы не начинали, избежать главной темы наших "полгода" уже невозможно. Не может быть все прекрасно, по крайней мере, не так долго. Процент счастья и беззаботности мы истратили, и не смену какому-то ребяческому настроению вернулось привычное серьезное. Взрослая жизнь, где каждый справляется самостоятельно. Детство кончилось, а вместе с ним ушла и надежда, что все когда-нибудь снова станет легко и просто. Но как раньше не будет, и мы не вернем себе спокойный сон по ночам и уверенность, что беды нас больше не коснутся. Слишком много потерь и страха для девятнадцатилетний парней и девушек, слишком большой груз ответственности за прошлое. Каким чудом мы справляемся... Кто бы знал. Но иначе во взрослой жизни нельзя, а потому приходится бороться, и зачастую - с самим собой.
Мы заходим в Старбакс и заказываем кофе, Крис добавляет в заказ булочку, и я тепло улыбаюсь. Все еще не потерял аппетит - это радует. Я бы занервничала, откажись Крис от сладкого, и лично накормила бы! Но нет, все в порядке, Кристофер остался прежним сладкоежкой. Черт, вот опять забочусь, как нянька, о друзьях. Я смотрю на свой заказ и ловлю себя на мысли, что он достаточно скромный, хотя насыщен углеводами, но ни десерта, ни перекуса нет. И так уже полгода. Я ем действительно меньше, чем раньше, пропадая на работе и тренировках, или бегая по городу на каблуках, подрабатывая в экологической фирме от университета, и живу либо на кофеине, либо на салатах и небольших приготовленных порциях. Ну, и беконе. И иногда вино под вечерние воскресные программы по телевизору. Отличный образ жизни, Сэм. Просто супер. Но Кристоферу об этом знать не обязательно.
Разговор начинать приходится мне, но это было негласное обоюдное согласие. И я выложила, как на духу, все свои догадки и идеи, ожидая встретить понимание Криса. Если он меня не поймет, то никто не поймет. Он - моя последняя надежда. И все ожидания сбываются, он произносит даже встречные предложения, за что я готова расцеловать Криса в его щеки и за обнимать прямо в этой кофейне.
Я слушаю Кристофера внимательно, вникая каждое слово и кивая в ответ каждой его фразе. Чувство печали накатывает океанической волной, когда я понимаю, как мы выглядим со стороны, желая отправиться на собственную погибель, ради спасения лучшего друга. Взрослые дети, ведущие себя так безрассудно и самоотверженно. Мы всего лишь молодые люди, у которых вся жизнь впереди, но которые собираются сунуться в такую опасную авантюру, рискуя собственными жизнями, ради спасение того, кого, возможно, и в живых давно нет. Я улыбаюсь как-то уж слишком печально, сдерживая подкатывающие слезы и сглатывая ком в горле. Безумцы. Самые натуральные сумасшедшие, которые осознанно готовы шагнуть в могилу ради полгода, как пропавшего под завалами и взрывом, друга. Я старалась избегать того, чтобы внимательного рассматривать Криса, потому что мне совсем не хотелось обнаружить едва заметную седину в его волосах, появившуюся после той проклятой ночи, но мне становится невыносимо тяжело, когда всё же ее замечаю. Седина на висках у девятнадцатилетнего парня... За что ему все эти испытания? Почему это произошло именно с нами?
Я вижу в глазах Криса отражение собственных чувств и переживаний, ощущаю его боль, как свою собственную, и понимаю, что не ошиблась. На ум приходят все участники нашей, когда-то "дружной", компании, и я понимаю, что только парням действительно можно было доверять. Трусливые предательницы и эгоистичные стервы - вот они, всеми любимые девочки Эшли, Джессика и Эмили. Друг познается в беде, и они проявили себя.
Мне нравится воодушевление друга, оно вселяет уверенность в успех и позволяет отвлечься от мыслей о возможных повреждениях. Но умирать я не собиралась, и Крису бы не позволила. Чтобы он сейчас не говорил, и как бы не уговаривал оставить его в случае опасности. Я хочу возразить ему, сказать, что не брошу, просто не смогу бросить. Не в моем это стиле, и Крис это прекрасно знает. Может, поэтому и говорит мне не геройствовать. Умом я понимаю, что он прав, что действовать здравым смыслом куда легче и правильнее, тем более в таком опасном месте, как шахты, переполненные нечистью. Сколько их там осталось в живых? Он просит слишком много.
-Я не могу потерять тебя, ты понимаешь? Слишком много жертв, и я не хочу, чтобы ты остался в этой чертовой шахте, пойди что не по плану, - на лице больше эмоций, чем обычно, и я сдерживаюсь из последних сил, чтобы эта эмоциональность проявлялась в диалоге на той же тональности, что и во всем разговоре. Опускаю голову, касаясь рукой лба, и обдумываю ответ. Крис не отстанет и добьется моего обещания, в этом я уверена, но только я не знаю, как могу обещать ему то, что, возможно, не смогу выполнить. Так, ладно, собралась. -Хорошо... Я обещаю тебе, если ты пообещаешь мне кое-что и внимательно выслушаешь. -поднимаю взгляд на Кочиза, потягавшись за кофе и отпивая напиток, чтобы освежить горло. Когда завладеваю его вниманием, то начинаю говорить. Мне нравится то, что Кристофер всегда слушает очень внимательно, чтобы ни говорил ему собеседник. Всегда любила его серьезность, и именно эта серьезность спасла ему жизнь.
-Три дня будет слишком мало. Если мы хотим уложиться как можно быстрее, тогда выезжать придется сегодня вечером или рано утром. Мы в Калифорнии, до Сиэттла не близко. И еще... - я замолкаю, пытаясь подобрать верные слова, что не напугать или запутать Криса, и неосознанно в голове проскальзывает воспоминание, как точно также, аккуратно подбирая слова, я объясняла бредившему Джошу о превращении его сестры в вендиго. -Майк говорил, что выживших шахтеров осталось двенадцать или вроде того, мы с ним убили четверых, а это значит, что в горах как минимум шесть вендиго, если предположить, что остальные после освобождения тоже могли поубивать друг друга. Либо уснуть. Если ты думаешь, что полгода залипал в видеоигры и книжки, а сейчас приедешь на гору и станешь супергероем, то ты ошибаешься. Это просто самоубийство! - Говорю учительским тоном, глядя собеседнику в глаза. Это не шутка, не поездка на какой-нибудь курорт с экскурсиями, а самое настоящее путешествие в преисподнюю, поэтому я стараюсь донести мысль максимально серьезно и реалистично. -Я не справлюсь без тебя. У тебя есть план или ты его сможешь придумать, а у меня есть знания о ритуалах. Я могу отвечать за действия и выступить вроде исполнителя, а ты за координацию плана и силу. Но даже если и так, три дня не хватит. У нас нет разрешения на провоз оружия через границу Канады, у нас даже нет оружия. Есть идея, где в Канаде найти огнемет и цепи? - я расплываюсь в ироничной улыбке на последней фразе, находя ее забавной. Нет, серьезно, арсенальчик выйдет, что надо. И если джип решат остановить на проверку где-нибудь на дороге Канады, цепи и веревки можно объяснить нашими особыми предпочтениями, то огнемет придется замаскировать. -А обещание, о котором я говорила... Когда приедем в Сиэттл, пару дней ты позанимаешься со мной на скалодроме, и я обучу тебя важным вещам, потому что в шахты придется спускаться, скорее всего, своими силами. И эта проблема с оружием... -я умолкаю, начиная потихоньку приунывать из-за нашей основной проблемы, но тут меня неожиданно осеняет: -А вообще, можно же попросить отца Джоша достать нам лицензию, как охотникам?
И на этом моменте мне начинает казаться, что с такими разговорами нужно уйти в другое место. Или вообще уехать.

Отредактировано Samantha Connor (2015-11-10 21:05:55)