blue stahli — ULTRAnumb
Уилл прижимает к губам бокал, на дне которого темно-красным пятном крови плещется вино, и задумчиво смотрит на языки огня в камине. Уилл думает о том, что Джек не будет дожидаться часа, на который его пригласил на ужин Ганнибал и придет раньше. Снайперов в доме напротив еще не будет, поэтому судьба Джека будет предрешена с того момента, как он переступит порог. Уилл думает о том, что Алана тоже не сможет усидеть на месте — благодаря этому ее качеству Мэттью Браун не успел довести до конца обещание, данное “другу”. Судьба Аланы тоже предрешена. Она была предрешена с того момента, когда Алана закрыла глаза и уши.

Уилл думает о тех, кого он может спасти и убеждает себя в том, что решение он принимает только из-за этого. Уилл тоже закрывает глаза и уши, предрешая свою судьбу.

В этом мире все или почти все люди стараются упростить себе жизнь. Уилл же относится к тому небольшому проценту людей, которым проще жить, когда они себе все осложняют. Уилл не может признать даже себе, что он пристает на предложение Ганнибала, потому что Ганнибал тот человек, который понимает его и с которым Уилл знает себя лучше, чем с кем-либо еще. Уилл прикрывается тем, что он хочет спасти как минимум две жизни и ложь себе для него все упрощает.

— Я согласен, — Уилл смотрит на Ганнибала, в который раз изменяя своему извечному “без прямого взгляда”, рядом с Ганнибалом Уилл, в общем-то, изменяет многим своим принципам. — Я покормлю своих собак, оставлю записку Алане и мы уедем. Исчезнем сегодня ночью. — Уилл больше не смакует вино, выпивает остаток в один резкий глоток, отставляет пустой бокал на журнальный столик и уходит, коротко пообещав, что управится так быстро, как только сможет.

Дома Уилл собирает кое-какие вещи, кормит своих собак и тратит много времени на то, чтобы перегладить каждую из них. Кто-то вырывается, кто-то терпит — никто из них не понимает, почему их хозяин гипертрофировал свои чувства к ним. Оставив собак в покое, Уилл звонит Алане, но слышит только автоответчик — на часах два часа ночи, Алана уже давно спит. Уилл оставляет голосовое сообщение, в котором просит Алану приехать к нему утром и пишет для нее прощальную записку, больше похожую на записку суицидника.

привет, алана.
если ты читаешь это, меня уже, скорее всего, нет в вирджинии. и в штатах. и вообще нигде нет.
позаботься о моих собаках, пожалуйста, ты им нравишься. и яблоньке будет не так одиноко.
извини меня, извинись за меня перед джеком. жаль, я не могу извиниться перед вами лично.
с любовью, уилл.

Уилл оставляет записку на столике возле окна, прижимая ее полупустой бутылкой из-под виски — если Бастер, играючи, загонит бумажку под диван, как он любит это делать со всеми бумагами Уилла, это немного усложнит невербальное прощание. Уиллу уже будет все равно, но ему не хочется доставлять неудобство Алане, а еще больше не хочется, чтобы ей захотелось искать Уилла.

Уилл подхватывает на плечи небольшой рюкзак, еще раз гладит [на прощание] своих собак и уходит. Дверь за спиной хлопает слишком громко и зловеще. Уиллу в спину смотрит две пары глаз — на пороге дома остаются стоять мертвый Гаррет Джейкоб Хоббс, поглаживающий шею черного оленя с вороньими перьями на холке. Уилл оставляет в Вулф Трапе собак и всю свою старую жизнь.

На рассвете самолет поднимается в воздух. По салону расхаживают приветливые стюардессы, у них накрахмаленные воротнички и улыбки. Они предлагают пассажирам шампанское, Уилл вежливо отказывается — у него плохие воспоминания, связанные с последним полетом в самолете. Ганнибал в свою очередь не отказывается, улыбается в ответ такой же приятной накрахмаленной улыбкой и смотрит на Уилла. Уилл смотрит на него сквозь толщину стекол своих очков и отворачивается к иллюминатору. Все прячется под пушистыми облаками и размывается. 

Если Ганнибал думает, что Уилл идеальный сожитель — он, наверное, еще никогда так не ошибался в своей жизни. Ганнибалу стоит только дожить до того дня, когда Уилл поймет, что он соскучился по своим собакам.

***

— Ганнибал, — раздается однажды в доме [в котором мог поместиться весь дом Уилла] с несколькими комнатами, в котором они теперь живут во Флоренции. У Уилла голос наполнен опьяняющими нуждающимися нотками; можно добавить, что в этом букете еще проскакивает легкое отчаяние — Уилл пробует сыграть манипуляцию на достаточно строптивом инструменте, который может укусить, если хотя бы одна нота будет фальшивой. — Я хочу…. — Уилл делает паузу, слово не знает, как подобрать слово или стесняется того, что будет произнесено в следующую секунду. — Собаку.