 |
| кроссовер — место, где каждый может реализовать свои самые смелые идеи. мечтали побывать на приёме у доктора лектера? прогуляться по садам хайгардена? войс открывает свои гостеприимные двери перед всеми желающими — мы счастливы, что ваш выбор пал на нас! надеемся, что не разочаруем вас в дальнейшем; желаем приятно провести время. |
 |
   |
   |
   |
|
Нет времени думать, когда счёт идёт на секунды, все дело остаётся в твоей сути. В мышечной деятельности. В рефлексах. Кто-то, как малыши енотов, закрывает глаза лапками при виде опасности. Кто-то стоит столбом и хлопает глазами. Робин же, без каких-то мыслей, недолго размышляя хватает кинжал тёмного из рук Эммы. (с) Robin Hood, I'm bigger than my body, I'm meaner than my demons. Совершенно сумасшедшая теория о параллельных мирах прочно врезается в голову, но пока нет никаких доказательств лучше не строить преждевременные выводы. Как всегда, Ди забывает об этом "лучше не". (с) Dеlsin Rоwe, what's wrong with a little destruction? Она нашла дневники у себя спустя несколько месяцев, в старом пиратском сундуке под огромной грудой золота. Марселина смутно помнила, какого черта запихала их так далеко, да еще и в такое странное место. Но собственные странности её всегда волновали меньше всего. (с) Marceline Abadeer, Who can you trust? Шиноби не в коем случае не должен показывать свои эмоции, но тогда никто не будет знать какой ты человек. Появятся подозрения, каждый будет наблюдать за другим, считая, что тот шиноби задумал что-то плохое. Отсюда и появляется ненависть, но не только. Есть еще много способов. (с) Naruto Uzumaki, Странный враг, которого очень трудно победить Она старалась быть сильной, как всегда, ни за что не показывать своего страха, но наполненные ужасом перед неизвестностью глаза, кажется, выдавали ее с потрохами. Regina Mills, I'm bigger than my body, I'm meaner than my demons. Где-то совсем рядом пролетает что-то острое и металлическое, и Инверс со злостью отправляет в том же направлении целый рой огненных стрел. Нет чтоб дать нормально поговорить людям! (с) Lina Inverse, Два солнца Захват Сердца Феи может и подождать, в конце концов, спригганы все еще там, а Хвост Феи еще довольно далеко от армии под предводительством Императора. (с) Zeref, Странный враг, которого очень трудно победить |
НУЖНЫЕ |
АКТИВИСТЫ |
a million voices |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » a million voices » vengeance » а я думал, что дети просто сказочные чудовища.
Ω/а я думал, что дети просто сказочные чудовища./
Ω/автобусная остановка, сторибрук. спустя некоторое время после снятия проклятий./ |
Ω/иногда труднее всего начинать все сначала.
иногда, это лучшее, что вообще могло произойти.
а иногда это просто единственное, что должно было произойти.
[AVA]http://s2.uploads.ru/RK5gY.gif[/AVA]
[NIC]Grace[/NIC]
Отредактировано James Barnes (2015-09-26 21:47:08)
|
|
В голове был шум. В голове были голоса. Он никак не мог сосредоточиться и вернуться в реальность. Его чуть два раза не сбила машина, пока он добирался до центра. Разозлённые водители что-то кричали вслед, но он не слышал. Он был не здесь.
Его сознание улетело далеко от этого места. Сейчас он находился в прошлом, которое когда-то было ему так дорого. Сейчас Шляпник представлял собою запутавшегося жалкого мужчину, который собирал себя по крупицам. Он не знал, сможет ли Грейс простить его, сможет ли она вообще посмотреть на него. Ему было страшно идти к школе и одновременно он очень хотел этого.
Грейс нарисовала его портрет. Она развесила его в нескольких местах в городе, но Джефферсон увидел его на доске объявлений. Все кого-то искали. Сухие, блёклые объявления были просто незаметны на фоне детского рисунка. Грейс всегда хорошо рисовала и Джефферсон не мог понять, почему в глазах вдруг всё поплыло, когда он увидел это. В следующий момент Шляпник сорвал объявление, закутался в свой шарф и побрёл прочь.
Она искала его. Она искала его так сильно.
Джефферсон не мог найти мужества, чтобы встретиться с Грейс. Он понимал, что после того, как он её оставил, та не захочет возвращаться к нему. Он понимал, что Грейс могла его возненавидеть. И у неё было полное право на это. Вот только это полностью бы убило его, уничтожило и стёрло бы то, что он так бережно хранил в себе. Самого себя. Те 28 лет, проведённые в плену проклятья, каждый день высасывали из него жизнь, заставляя делать страшные вещи, он не мог сопротивляться безумию, которое охватывало его всё сильнее. Ещё бы один год он точно не выдержал. Растворился бы в своей голове и затерялся в грёзах. Это было так похоже на заточение в Стране Чудес, но только там Джефферсон мог отпустить себя и стать совершенно другим человеком. Там он полностью изменился, оставив от бывшего себя только оболочку. Проклятье же вернуло настоящего Шляпника, вдохнуло в него жизнь и выбросило в этот жестокий мир. Иногда Джефферсон думал, что лучше бы он остался в Стране Чудес. Там боль притуплялась и он мог продолжать шить шляпы в надежде сотворить ту самую. Там он хотя бы мог умереть.
Здесь же время остановилось, запирая ловушку и делая возвращение к Грейс ещё более невозможным. Теперь он мог лишь со стороны наблюдать за ней, не имея возможности даже поздороваться. Теперь он стал для неё никем, да и самой Грейс тоже не стало. На её место пришла Пейдж. Как же он ненавидел это имя. Оно вызывало в нём неконтролируемую агрессию и Шляпник даже несколько раз крушил мебель в своём доме, лишь бы не слышать от остальных это ненавистное «Пейдж».
Слова маленького мальчика немного отрезвили Джефферсона, который вместо школы пошёл на пристань. Он сам не понял как там оказался, но наверное мужество так его и не нашло. Это было очень неправильно, сидеть здесь и сжимать в руках сокровенный рисунок, вздрагивать от каждого непривычного звука и срываться на ребёнка. Да что он вообще может знать!
Но он знал и он хотел помочь. Для Джефферсона это было странно. Ещё никто в этом мире не хотел ему помочь, все только пользовались его доверием и шляпой. Это заставляло ненавидеть действительность ещё больше. Однако Джефферсон совершенно не был готов к тому, что ему протянет руку помощи ребёнок. Походу он начал забывать, что только дети способны на светлые искренние чувства. И он решил дать этим чувствам шанс.
На не гнувшихся ногах Шляпник добрался до центра. Школьный автобус уже стоял там, выполняя свою ежедневную миссию. Джефферсон вглядывался в лица детей, стараясь не пропустить появление Грейс. Его глаза покраснели и очень болели от непрекращающихся истерик, но он совершенно не обращал на это внимание. Его сердце билось так громко, что он не слышал смех детей, выбегающих из автобуса. Но самый важный и лучший смех он смог разобрать. Так смеялась только Грейс.
Она была такой весёлой и милой, какой её всегда помнил Шляпник. Так лучезарно улыбаться могла только она и ему хотелось, чтобы она также улыбнулась и ему. Осторожно позвать и замереть вместе с ней, а потом не сдержать слёз облегчения, когда дочь бросилась в объятья. Наверное, именно в этот момент он умер и родился заново. Джефферсон почувствовал себя как при свободном падении, когда наконец-то освободившись от всех оков, можешь улететь. Теперь он мог улететь домой, хотя он уже был там. Грейс была его домом.
Отпускать Грейс не хотелось вообще, поэтому Шляпник поднял дочь на руки, как часто это делал в Зачарованном лесу, и понёс вниз по улице. Сейчас он просто хотел побыть с ней, поговорить, извиниться, и ни за что не отпустить. Теперь они могли строить их новое будущее вместе и плевать он хотел на королеву с её проблемами. Пройдя несколько минут с Грейс на руках, Джефферсон всё же решил поставить девочку на ноги.
- Грейс, я опоздал. - опустил взгляд Шляпник, не сдерживая улыбку. Он давно обещал дочери чаепитие, поэтому сейчас не мог не вспомнить об этом. - я бы хотел искупить вину.
Ему сейчас очень важен был её ответ. Их разлуку нельзя было назвать обычной. Она длилась около тридцати лет и сейчас, спустя такое долгое время, у Джефферсона дрожали руки и блестели в глазах слёзы. Он не мог сдержать эмоции, наконец-то встретившись с любимой дочерью. Он наконец-то нашёл её.
Обернуться бы лентой в чужих волосах!
Плыть к тебе до рассвета, н е в е д а я с т р а х,
Шелком в руки р о д н ы е опуститься легко
Вспоминай мое имя...
Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал?
Хороню в себе боль и в е н ч а ю печаль.
Бурунами морскими пробежать нелегко
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.
У нее под руками жесткий ворс старого кролика. У нее под руками воспоминания о маленьком счастье. У нее просто большое горе. Грейс отчаянно старалась не плакать. Получалось, если честно, не очень хорошо, особенно прямо перед сном, когда раньше она радостно придумывала сказки и милых, добрых их обитателей. Вот только сейчас Грейс вспомнила – поняла? – правду. Сказки добрыми не бывают. Потому что всегда есть препятствия, которые нужно преодолеть. Нужно заслужить свое счастье, а это так тяжело. Особенно, когда и вовсе не уверен, что хорошо и счастливо – будет. А еще, хочется не верить, а разбить любимую чашку, подаренную родителями на день рождения.
Только вот, ах да. Родители эти не ее. И никогда не были, они просто люди. Чужие. А родителей у Грейс нет. Потерялись. И от этого не только грустно, но очень страшно. Потому что, ну как так? Как она могла забыть? Маму, которой больше нет? Папу, который ушел и не вернулся? Потому что, значит, в мире нет ничего и никого постоянного? У Грейс были сотни вопросов и ни одного ответа. Только кролик в заплатках и дурацкая вера, что все будет хорошо. У Грейс трескались очки из волшебного розового стекла, но пока еще держались. Ведь Генри нашел свою маму? Вторую? Или первую, все слишком сложно. И по-другому. Мамы Генри – королева и принцесса, они всегда находятся. Всегда, а кто найдет лохматого портного и собирателя грибов из дремучего леса?
|
|
Вот интересно, если потеряшки – это пропавшие мальчики и Венди, то кто тогда пропавшие взрослые? Или это не папа, это она потерялась? Ведь взрослые не умеют теряться. Они же взрослые.
Грейс почти одиннадцать лет. Она упорно улыбается и стачивает карандаши, рисуя. И ей все кажется, что просто непохоже выходит и в этом все дело. Нужно постараться получше и тогда все непременно исполнится. А другие мысли – они глупые. Они как вода в пустыне, всего лишь мираж, что отвлекает от цели.
Сегодня в школе было скучно и чуть-чуть тревожно. Математика, английский и много-много сказок. С радостными, ожившими персонажами, счастливыми от треснувшего пополам проклятья и ужасно сердитыми на мэра – злую королеву. А вот Грейс было ее жаль. Это же насколько нужно было быть одинокой, чтобы попытаться заставить всех вокруг себя любить? Грейс тоже хочется, чтобы ее любили и рядом были люди. Точнее, всего лишь один человек.
У нее каждый день в школе спрашивают, не нашелся ли папа. А Грейс только улыбается шире и постоянно повторяет, что он вернется. Ведь он обещал. А пока у нее есть родители. Мама, которая тайком плакала, думая, что Грейс спит, о том, что у нее больше нет дочери. Никакой. Папа, который бессильно гладил ее по плечам и говорил, что он все уладит. Грейс от этого грустно, но она не может перестать искать. А родители в ответ все не могут перестать сбиваться на имя «Пейдж». И это тоже почему-то обидно. Только вот совсем не понятно, почему именно.
Это снятое проклятие пахнет весной. Солнышко ласково щекотало щеки, и Грейс прищурилась на выходе из автобуса. На сегодня – все, а завтра нужно будет придумать новые сказки, чтобы никто не спросил «как дела?». А сейчас можно пойти в парк, там есть скамейка под ивой, совсем близко к пруду. И в двадцати семи шагах ларек с самым вкусным мороженным в городе. Его продает седой дедушка и у него самые фантастические истории. А еще, он не требует говорить, когда хочется молчать. Грейс сейчас часто хочется просто посидеть и послушать, когда все хотят говорить и обниматься. Грейс просто еще чуть-чуть опаздывает. Она еще просто не нашла.
Девчонки радостно обсуждали предстоящую ночевку у Лили, но рюкзак был тяжелый, и Грейс слегка замешкалась на выходе. И не сразу поняла, что зовут ее не девочки. И кто – зовет. У Грейс не замерло сердце, и не было страшно. Грейс просто рванула, почти не думая.
Она не нашла. Но ее все-таки нашли.
Ты, наконец, меня нашел. Ты сумел.
Папа.
У нее под руками не искусственная шерстка старого кролика. У нее под руками жесткие волосы. У нее под руками обещание. Больше не теряться. И не выпускать из рук то маленькое счастье, которое родом из страшного леса. Грейс просто больше не потеряшка. И папа – тоже нет.
И девочке смешно, неожиданно беззаботно смешно, она вцепилась в своего (наконец-то своего!) папу и улыбается как неоновая вывеска в большом городе. Все уже хорошо, можно больше не ждать.
Грейс неинтересно, куда ее несут. И не волнует, что будет дальше. Грейс прижимается к плечу и ей хорошо. И не сразу понятны слова папы. Виноват? Неважно. Только не сейчас, папа! Давай сделаем праздник, как умеем только мы с тобой. Я потом на тебя наругаюсь как следует. Чтобы больше так не делал. Но не сейчас, сейчас не хочу.
- В парке есть лавочка. А рядом продают мороженное, чай и имбирные пряники. Давай пойдем туда? – Грейс улыбается лучезарно. И крепко берет потерянного, но найденного папу за руку. Ей хочется только одно обещание, всего лишь одно. – Я так скучала, папа. Не теряйся больше, пожалуйста, не теряйся!
[AVA]https://38.media.tumblr.com/tumblr_mckjq9LuMz1rw7b7oo1_250.gif[/AVA]
[NIC]Grace[/NIC]
Отредактировано James Barnes (2015-10-17 00:44:23)
Вы здесь » a million voices » vengeance » а я думал, что дети просто сказочные чудовища.
