Вечерний город полнился звуками. Даже здесь, в нескольких километрах от Йоркшин-сити, ничто не могло заглушить призрачной суеты, скрытой за монотонным гулом наружной рекламы, сирен и никогда не замолкающей музыки круглосуточных заведений, в которых проводили ночи самые стойкие. Но даже такой, несовершенной тишиной, Курапика наслаждался, незаметно для себя морщась вслед проезжающим спортивным автомобилям и бросая хмурые взгляды на проходящие мимо веселые компании. Он уже больше часа сидел в машине и бездумно глядел в окно, разнообразив свое времяпрепровождение только взглядами на часы и периодически опуская стекло, вбирая легкими прохладный октябрьский воздух, пока те не замерзали, заставляя поглубже кутаться в пиджак.
В принципе, не такая уж плохая обстановка для слежки. В машине, разумеется, была печка, сорок минут назад был сносный горячий кофе. Можно было даже включить радио, если бы только Курапику не мутило от каждой секунды однообразного попсового блядства, вырывающегося из хриплых динамиков. Тишина была предпочтительнее.

Последний раз он взглянул на часы и вышел из машины, тут же отдергивая полы пиджака и осторожно оглядывая темный, очень кстати пустующий переулок, сплошь состоящий из плотно стоящих многоэтажек, с парой круглосуточных магазинов и безвкусным зданием спортивного центра в конце переулка.
Район был изучен Курапикой достаточно хорошо, чтобы заранее простроить безупречный план, знать, где оставить машину, как  в кратчайший срок добраться до нужного адреса и остаться незамеченным для камер наблюдения – обязательного атрибута элитных районов, - и так же быстро пересечь маршрут в обратном направлении.
Привычки и особенности клиента, план его квартиры, вплоть до расположения мебели внутри, а также изъяны в охранной системе – подготовился он, как и полагалось, со всей, присущей себе скрупулёзностью. Ничто не могло нарушить его план. Так он думал.

Вообще-то быть человеком одержимым довольно энергозатратно. Это как когда ты настолько погряз в бесконечной попытке простроить планы, что только с третьей ложки понимаешь, что молоко, в котором плещутся утренние хлопья, прокисло, а тем временем телефон разрывается от очередного звонка волнующегося за тебя друга.
«Друзья», - это слово возникает в голове яркой вспышкой. Совершенно неуместное, когда блестящий асфальт обрывается, уступая территорию мокрому гравию в переулке, в который еще предстоит ступить. В лофт очередного коллекционера Курапика решил забраться по пожарной лестнице.
Но сейчас он ненадолго замирает, перед тем как шагнуть в темноту переулка, мнется, отгоняя лишние мысли, почти уговаривая себя. Да, разумеется, завтра утром, когда Леорио, как часы, наберет его телефон, он обязательно возьмет трубку, и даже попробует выяснить телефон Гона или Киллуа, просто так, чтобы позвонить и устроить двухминутную беседу об их приключениях, после чего сошлется на спешку и поспешно сбежит обратно, в свою серую, наполненную местью и апатией, жизнь.

Гравий неприятно скрипнул под ногами, но звук заглушило очередное проезжающее мимо авто. С ревом, машина проехала мимо – до Курапики донесся звонкий смех пассажирок. Ударивший в нос запах заставил поморщиться, он мгновенно заглушил приятные октябрьские запахи. Оставалось порадоваться, что кроме трех ложек злосчастных хлопьев и большого стаканчика черного кофе, в желудке сегодня больше ничего не было.
Курапика постарался проигнорировать ощущения, задрал голову, вглядываясь в уходящую вверх по стене лестницу и припомнил: одиннадцатый этаж, охрана в конце коридора, которую придется быстро вырубить, ради получения магнитной карты. Дальше все легче, только избегать камер – сущий пустяк для профессионального охотника.
Он уже готов был шагнуть к лестнице, но в последний раз напряг слух. Это было скорее ощущение, на самом деле, он готов был поклясться, что ничего не слышал, но чье-то присутствие ощущал настолько же четко, насколько воду в промокшем ботинке.
- Кто здесь? – негромко произнес он, материализуя на руке цепь. – Выходи, я ощущаю твое присутствие.
Пока по всему складывалось, что темнота скрывала одно из двух: или новый недуг, в виде паранойи или дополнительную охрану в переулке. Что неприятнее – Курапика выбрать пока не мог.

А лучше бы это была паранойя.
Завидев знакомую макушку, вспыхнувшую в темноте переулка непослушными белоснежными локонами-брызгами, Курапика шумно выдохнул, отмечая про себя возникшее волнение и пару раз медленно моргнул, оглядывая старого друга с ног до головы и обратно – уж не мерещится ли? По всему выходило, что нет. Золдик еще не готов быть одним из мрачных призраков прошлого, навещавших Куруту. Все те же, отражающие лунный свет, волосы, все тот же нагловатый взгляд скучающего подростка и поза, выражающая расслабленность, столько обманчивую для гипотетических врагов.
Предупредив возникшие вопросы, Киллуа заговорил. Принялся вываливать на Курапику все подряд: причины, по которым он оказался здесь и совершенно ненужную – тут Курута углядел попытку просто его заболтать, - оценку его внешнего вида.
- Киллуа, - чтобы подчеркнуть неуместность встречи, Курапика тяжело вздохнул. – Я здесь по личному делу, но ты очень не вовремя.
Курапика оглянулся, прикидывая обстановку. Он поглядывал в сторону этого переулка слишком долго, перед тем как убедиться, что ничего не мешает начать действовать. Как долго Киллуа на самом деле здесь прятался? Что сделать, чтобы объяснить ему, насколько сейчас неудачное время для праздной болтовни?
- Слушай… может мы поговорим позже? Вон моя машина, - он кивнул в сторону выхода из переулка, где на другой стороне дороги продолжал сверкать наполированными черными боками старенький автомобиль. – Можешь подождать там. Но на самом деле, время действительно неудачное.
Уж не следил ли он за ним, в самом деле? К чему все эти странные вопросы?
Курапика подозревающе сощурился. Он даже не был рад, что обнаружил Киллуа: пусть бы тот продолжал свою слежку, лишь бы не мешался, пока он не закончит, а теперь придется что-то решать.
- А что ты вообще делаешь в этом районе? Гон что, тоже где-то поблизости? – шаг в сторону к пожарной лестнице с легкостью мог выдать для внимательного Киллуа истинные планы Курапики, но он этого не особенно боялся. Можно было даже предложить маленькому ассасину помочь в свершении великой миссии, но он этой мысли Курапика быстро отмахнулся. Не хватало еще втягивать в собственные планы друзей, пусть даже обладающих таким криминальным прошлым, что, ему и не снилось. Впрочем, кто знает, может через несколько лет, когда глаза будут собраны, Курапике тоже удастся заставить дрожать при упоминании своего имени даже незнакомцев.
- Давай поговорим позже? – в голове промелькнула мысль, что надо бы улыбнуться, тепло и дружелюбно, вот только делать это Курапика как будто бы разучился. А может, против него играло внутреннее напряжение.
К тому же, серьезно нервировало последнее осознание: Киллуа – весьма умный ребенок и к тому же, очень своенравный. Ему наверняка не понравится и тон, в котором с ним говорят и этого очевидное, нескрываемое желание Куруты избавиться от неудобного друга.

Не будь ситуация столь напряженной, Курапика бы не сдержался. В самом деле, слушая тираду юного Золдика, он на секунду даже поймал себя на желании улыбнуться. Скинуть с себя эту холодную, второй кожей прилипшую маску и улыбнуться. Но ничего. Мышцы лица даже не дернулись, разве что немного потеплел взгляд, но вряд ли Киллуа смог бы разглядеть эту перемену в темноте переулка.
Выводы, сделанные из всего сказанного, ни капли не раздражали. Что ж, видимо, о нем волнуются и пытаются следить. Как умеют, но раз это делает даже Киллуа, значит, волнение достигло критической отметки.
Впору было подивиться умению маленького киллера оценивать ситуацию – так быстро сложить все данные и составить полную картину смог бы не каждый взрослый, даже не каждый охотник. Немного раздражало только то, как ловко он ушел от ответов на вопросы, но Киллуа никогда не претендовал на звание воспитанного ребенка, кроме того, сейчас было не до болтовни.
- Вот как, - Курапика медленно моргнул и на секунду отвел взгляд, - прости, что недооценил тебя с самого начала.
Голос его звучал совершенно серьезно, потому что казалось, что Киллуа непременно заметит, а после и упрекнет его в столь досадном проступке. Это для чужих он мог быть маленьким, симпатичным и немного взбалмошным подростком, но на деле же… Нет, обузой он не станет, решил для себя Курапика и машинально положил руку на грудь, нащупав пальцами зажим для галстука – не хотелось бы, чтобы во время кражи со взломом этот глупый аксессуар все испортил. Киллу, тем временем, уже резво карабкался вверх.
- Иду, - кивнул Курапика, дивясь ловкости и легкости поступи друга, - одиннадцатый этаж. В трех метрах от двери висит камера, нужно будет проскользнуть под ней.
Может быть, это уточнение было лишним. Надо было признать, что обучен Киллуа достаточно хорошо, чтобы при необходимости призраком проникать куда угодно, а затем уходить оттуда так же легко, при том, оставляя за собой немыслимые  разрушения. Наверное, в глубине души Курапика просто не хотел потерять ощущения, что это все еще его дело, и он будет за главного.
- Не спеши, ладно? – негромко произнес он, больше имея в виду работу. Нужно было признать, что успеть даже за скоростью передвижения друга было не так-то просто. Когда они миновали десятый этаж, Курапика чуть замедлился, стараясь отдышаться, даже позволив себе на мгновение оглянуться через плечо и оценить вид. Город продолжал жить своей жизнью, холодный и шумный, как любой его житель. Курапика тяжело вздохнул:
- Киллуа, я знаю, что на тебя можно положиться, но пожалуйста, давай постараемся проделать все тихо. Оставлять меньше следов, никого не убивать и, по возможности, не давать никому возможности вспомнить наши лица. Идет?
Ответа он не дождался, быстро извлек из кармана подготовленные отмычки и отворил дверь к пожарной лестнице. Все было как в простроенном плане – коридор, в который они шагнули беззвучно, на всякий случай не закрывая до конца дверь. А еще голоса переговаривающихся мужчин сразу за поворотом. Короткого взгляда на Киллуа хватило, чтобы тот сообразил, какой шаг будет следующим.
Курапика двигался, как мог быстро, выскакивая из-за угла и мгновенно прицеливаясь для удара в голову. Макушка Киллуа, тем временем, молнией мелькнула где-то рядом, поселив в голове Курапики мысль о том, что помощь и впрямь была весьма кстати. План не срывался, напротив, теперь все могло стать даже легче.